Суд ЕАЭС: как работает альтернативный механизм защиты прав участников ВЭД. Статья Владислава Сафонова для Право.ru

Суд ЕАЭС является судом интеграционного объединения, и в первую очередь он отвечает за обеспечение единообразного применения государствами — членами ЕАЭС права этого объединения. Таким образом, защита интересов частных лиц — это не его первостепенная задача.

Тем не менее, если решением или действием (бездействием) Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) прямо затрагиваются права и законные интересы участников ВЭД в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, то они вправе оспорить их в Суде ЕАЭС. 

Как видно из приведенной статистики, за прошедшие десять лет по заявлениям хозяйствующих субъектов Суд ЕАЭС рассмотрел по существу только 25 дел, так или иначе затрагивающих сферу ВЭД. Количество дел, по которым требования истцов были удовлетворены полностью или частично, еще меньше — всего шесть. Между тем статистика не выглядит столь удручающей, если принять во внимание, что в ряде проигранных дел удача все же сопутствовала истцам хотя бы на стадии рассмотрения дела в первой инстанции — Коллегии Суда. Судьи Суда ЕАЭС перманентно не закреплены за Коллегией Суда или Апелляционной палатой, соответственно, при более удачном стечении обстоятельств состав судей, поддержавший требования истца, мог рассмотреть дело не в качестве Коллегии Суда, а в качестве Апелляционной палаты.

Яркой иллюстрацией расхождения позиций Коллеги Суда и Апелляционной палаты как раз служит упомянутое выше дело ВНТС. Заявитель успешно оспорил в Коллегии Суда решение ЕЭК о классификации PDC-резцов для буровых долот в товарной позиции 8209 00 ТН ВЭД ЕАЭС. Примечательно, что позиция Коллегии Суда в данном случае шла вразрез с российской судебной практикой, сформировавшейся еще до принятия оспариваемого решения ЕЭК. К сожалению, Апелляционная палата согласилась с доводами ЕЭК и Генпрокуратуры РФ, вступившей в процесс в качестве заинтересованного участника спора на стадии апелляционного разбирательства, и отменила решение Коллегии Суда.

В деле БГ-ТУЛС-МСИ участник ВЭД обратился в Суд ЕАЭС после того, как российские суды посчитали правомерным включение роялти за ноу-хау в таможенную стоимость ввозимых товаров. Формально истец оспорил положение решения ЕЭК, на которое среди прочих нормативных актов ссылались российские суды. Фактически он пытался получить мотивированную правовую позицию Суда ЕАЭС применительно к обстоятельствам своего дела.

Попытка оказалась неудачной: Суд ЕАЭС отказался удовлетворять требования истца, указав, что переоценка выводов российских таможенных органов об определении таможенной стоимости не входит в его предметную компетенцию. По сути интересующей истца проблемы Суд ЕАЭС отметил существование опровержимой презумпции о том, что все произведенные покупателем продавцу платежи — часть фактически уплаченной цены за товар, на основании которой определяется таможенная стоимость.

В деле «Порше Руссланд» истец оспорил бездействие ЕЭК по проведению мониторинга и контроля исполнения права ЕАЭС его государством-членом. По мнению истца, ЕЭК не приняла акты, направленные на обеспечение единообразного применения положений ТК ЕАЭС по вопросам определения таможенной стоимости. Тут важен контекст обращения в Суд ЕАЭС: на протяжении последних двух лет в России складывается судебная практика, поддерживающая подход таможенных органов о необходимости включать в таможенную стоимость ввозимых товаров дивиденды, выплачиваемые иностранным участникам декларантов. Позицию Суда ЕАЭС по этой проблеме предстоит узнать в ближайшее время.

Дело также показательно с точки зрения механизма защиты участниками ВЭД своих прав в Суде ЕАЭС. В большинстве случаев они оспаривают именно решения ЕЭК в сфере ВЭД. Но достаточно часто практические проблемы связаны с применением норм международных договоров, действующих в рамках ЕАЭС, которые не могут быть оспорены в Суде ЕАЭС.

В этой ситуации можно отметить определенную тенденцию, когда хозяйствующие субъекты инициируют оспаривание бездействий ЕЭК по мониторингу и контролю исполнения международных договоров фактически не с целью заставить ЕЭК совершить какие-то действия, а с целью получить разъяснения самого Суда ЕАЭС по тем или иным правовым вопросам.

Таким образом, по сути, складывается эрзац-механизм, призванный компенсировать отсутствие в арсенале Суда ЕАЭС полномочий по подготовке преюдициальных заключений по запросам национальных судов в связи с рассмотрением последними конкретных споров, где применяется право ЕАЭС. Стоит напомнить, что таким полномочием обладал предшественник Суда ЕАЭС — Суд ЕврАзЭС. Если говорить о международном опыте, то механизм преюдициальных заключений активно используется в ЕС Европейским судом. Очевидно, что потребность в таком инструменте правового регулирования давно назрела и в ЕАЭС.

Поскольку обращение к правосудию в конечном счете преследует цель защитить и восстановить нарушенные права истца, то важно понимать, какие возможности в этом отношении дает обращение в Суд ЕАЭС. Он может признать решение (его отдельные положения) или действие (бездействие) ЕЭК не соответствующими Договору о ЕАЭС или международным договорам в рамках ЕАЭС.

При этом исполнением решения Суда ЕАЭС занимается сама ЕЭК, определяя форму и способ исполнения. Как показывает практика, действенных механизмов влияния на ЕЭК по исполнению решения Суда ЕАЭС у хозяйствующих субъектов нет. С этим связана главная проблема защиты прав участников ВЭД: не всегда изменения, вносимые в решение ЕЭК по результатам его оспаривания в Суде ЕАЭС, соответствуют выводам суда, приведенным в мотивировочной части решений.

В этой ситуации начала формироваться практика Суд ЕАЭС, где он самостоятельно обращал внимание ЕЭК на необходимость исполнения его решений в соответствии с их мотивировочной частью. По мнению Суда ЕАЭС, дискреция ЕЭК по выбору формы и способа исполнения его решений ограничена Договором о ЕАЭС, поэтому она должна реализовываться «без ущерба» для правовой позиции Суда ЕАЭС.

Тем не менее, само по себе существование подобной практики свидетельствует о проблеме с исполнением решений Суда ЕАЭС.

Отсутствие полномочия по отмене актов ЕЭК порождает проблемы применения решений Суда ЕАЭС и на национальном уровне. Так, Конституционный и Верховный суд указывали, что решения Суда ЕАЭС не имеют ретроактивного действия. Таким образом, решения Суда ЕАЭС сейчас в большей степени направлены на защиту интересов хозяйствующих субъектов в рамках будущих правоотношений.