Банкротство иностранцев и исключение участников: судебные тренды – 2024. Комментарий Ивана Веселова для Право.ru

Поменялась практика в отношении взыскания убытков за заблокированные иностранные ценные бумаги. Ранее суды взыскивали только невыплаченные доходы, считая, что права владельцев на сами бумаги сохраняются. Но под конец 2024 года АСГМ попытался поменять судебную практику, рассказывает партнер Практики разрешения споров ALUMNI Partners Иван Веселов. Суд указал, что фактически права российских граждан утрачиваются, поскольку в результате действий Euroclear и Clearstream ценные бумаги теряют потребительскую ценность и российских граждан лишают возможности их отчуждать по рыночной цене. В результате этого суд начал взыскивать, в частности, стоимость ценных бумаг как убытки (дела № А40-301501/23, № А40-237949/23).

Еще один тренд с участием иностранного бизнеса – перенос споров из иностранных юрисдикций и зарубежных арбитражей в российские государственные суды. Бизнес продолжил искать новые зарубежные институты в качестве альтернативы «недружественным». В оговорки стали включать нейтральные юрисдикции, которые не действуют против России, отмечает Веселов.

Больше дел стали рассматривать в закрытых судебных заседаниях. Согласно статистике Судебного департамента при ВС, за 2022 год таких дел было 480, а за первое полугодие 2024 года – уже 610. Веселов полагает, что за весь год их число может приблизиться к 1500. По его мнению, это может быть обусловлено ростом санкционного давления, из-за которого коммерческие предприятия стремятся к сохранению любой информации об их деятельности, так как сведения из открытых процессов могут быть основаниями для введения санкций. Другая причина – возросшая внутренняя конкуренция, поскольку открытые судебные разбирательства могут привести к распространению в СМИ чувствительных для компании обстоятельств.

Число исков от прокуратуры по антикоррупционным и деприватизационным делам растет. Противоречия в судебной практике потребовали запроса Краснодарского краевого суда в Конституционный суд, который указал, что по антикоррупционным искам сроки давности применяться не должны, но на споры, связанные с нарушением правил приватизации, это правило не распространяется. Веселов считает, что такой поворот практики можно понять, поскольку неотвратимость наказания за коррупцию соответствует международным тенденциям. С другой стороны, отсутствие сроков сильно скажется на вопросах правовой определенности: появляются риски утраты имущества, приобретенного и 20, и 30 лет назад.

Веселов обращает внимание и на появившиеся иски «об обратном взыскании». Бизнес, лишенный имущества в деприватизационных исках, не стал мириться с убытками и начал требовать убытки с местных госорганов, проводивших приватизацию, за ошибки в процедуре. 

Многократное увеличение размера государственных пошлин, скорее всего, повлияет на количество рассматриваемых судами дел, полагает Веселов. Бизнес будет более тщательно подбирать юридических консультантов для обращения в суды и споров с контрагентами и планировать стратегию действий. Не исключено, что из-за спроса на более качественные юридические услуги изменится и их стоимость.